Мы усаживаемся напротив них, и пока я изучаю меню, которое услужливо плюхнул перед моим носом доходяга-официант, Фиона с матрешкой начинают оживленно разговаривать по-русски. Они, словно специально, не говорят ни слова матом, поэтому я ни хрена не понимаю.

— Нравится Фиона? — спрашиваю у притихшего сабмиссива, после того как называю официанту заказ.

При упоминании имени Фионы у того в глазах начинают искрить восхищение и обожание:

— Вера просто потрясающая.

Блядь, там у них в КГБ женские курсы по соблазнению американцев что-ли есть? Как русские ведьмы это делают?

Женские разговоры постепенно стихают, и внимание переключается на нас.

— Эй, Драко Малфой, — Фиона смотрит на меня с материнской заботой, — ты за Славку не волнуйся, я за ней присмотрю. И родственничкам новым в обиду не дам.

Краем глаза замечаю, как матрешка начинает беспокойно ерзать своей роскошной луной по обивке кресла. Таак, блядь.

— Я чего-то не знаю, матрешка моя дубовая? — уточняю ласково, хотя кулаки сами сжимаются при мысли о том, что Сла-ва что-то от меня скрывает.

— Я тебе не говорила, потому что Мавр Отелло на твой фоне — умиротворенный буддист. — мгновенно собравшись, парирует моя ведьма. — Папа Игорь в скором будущем женится на женщине, у которой двое детей. Ее старший сын тоже будет работать у него в фирме. — Матрешка тяжело вздыхает и устремляет на меня свой кошачий взгляд. — Мы вместе будем вести его последний проект.

Вот так и знал, блядь, что Папа Карло подложит нам с младшим какое-нибудь неструганное буратино. Мы вне себя.

Глава 4

Слава

— Кто бы подумать мог, что на свете белом такая терпила в женском обличье сыщется, чтобы дурной нрав твоего батюшки терпеть. Ну и какого лешего ты своего слизеринца в радость семейную не посвятила? — вопрошает Верушка, и по ее скептически поднятым густым бровям я понимаю, что подруга мной недовольна.

— Да собиралась я. — досадливо морщусь. — Просто хотелось оттянуть этот момент, чтобы последние дни в спокойствии провести.

Хотя какое уж тут спокойствие? Чем ближе мой отъезд в родную первопрестольную, тем более взвинченным становится Гас. Он меня уже к душевой лейке ревнует, если я вдруг задерживаюсь в ванной.

— Поплатишься честью, факт. — ухмыляется Вера. — Я прямо вижу, как суженный твой тычет в тебя своей волшебной палочкой, вызывая Патронуса. А братишка-то твой будущий как? Может, Вере Георгиевне он тоже приглянется? — поигрывая бровями, подруга делает смачный глоток кофе. — Глядишь, породнимся, Славка.

Вообще, судя по фотографиям, подсмотренным мной в Фейсбуке, будущий сводный родственник вполне в Верином вкусе: смазливый блондин с голубыми глазами. Гадость, в общем.

— Если мы с новой семьей папули в первый же день знакомства глотки друг другу не перегрызем, обязательно вас представлю. — обещаю ей.

— И как это демон Игорь на отношения решился? — задумчиво тянет Верушка. — Столько лет бобылем землю русскую топтал, и бах! — женится.

Честно говоря, я и сама задаюсь тем же вопросом. После того как отец под аккомпанемент проклятий и нецензурной брани развелся с мамой Ириной, он вполне бы мог стать президентом клуба почетных женоненавистников: десять лет не состоял ни с кем в отношениях и о всех эстрогеновых носителях высказывался исключительно в уничижительной форме. Поэтому, когда он в свойственной ему дерьмовой манере сообщил:

— Замену дуре-мамаше твоей подыскал. С прицепом в лице двух великовозрастных отпрысков. Как прилетишь из своей бургерной, знакомить буду, — Я, мягко говоря, удивилась.

— Карета подана, императрица, — хмуро объявляет вернувшийся Гас. Он подгонял машину ко входу в бар, предоставляя нам с Верушкой возможность немного сплетничать. — Тащите свою луну в салон.

Я прощаюсь с Верой и ее Филей, который все это время молча сидел рядом, с благоговением заглядывая в аккуратно накрашенный Верушкин рот.

— Пока, Фиона. — обняв меня за талию, Гас выдавливает из себя кривую улыбку. Проходя мимо Фила, хлопает его по плечу и бросает: — Советую заранее придумать стоп-слово, бро.

В молчании мы добредаем до машины и также молча в нее садимся. На лице Гаса темнеет туча, и мне от чего-то становится не по себе.

— Почему ты не сказала мне? — он смотрит перед собой, хмуря брови и сжимая ладонями руль.

— Потому что хотела, чтобы последние дни вместе мы провели, не ссорясь. Я знала, что тебе это не понравится.

Признаю, я была не права, что так долго молчала. Но мне эгоистично хотелось избежать еще одного приступа ревности от Гаса, которыми он буквально меня измотал.

Гас тяжело дышит и молчит, поэтому я решаю пустить в ход свое женское оружие. Русская чаровница я или нет?

Неспеша перебрасываю ногу через консоль, позволяя Малфою насладится полупрозрачным безобразием у себя под юбкой и эротично взбираюсь к нему на колени.

— Запрещенный прием, матрешка. — ворчит он, но ладони мне на задницу все же кладет.

Тянусь к нему губами, параллельно запуская пальцы в его взъерошенные волосы:

— Гриффиндор тоже умеет играть грязно.

— Так вы и нагибали остальные факультеты, мелкие грязнокровки. — усмехается Гас, — Подхалимничая.

По мере того как наш поцелуй постепенно переходит в категорию двадцать один плюс, руки Гаса начинают вести себя беспардонно: активно сжимают мои ягодицы и настойчиво пытаются избавиться от преграды в виде тонкой полоски кружева. Возбуждение захлестывает меня приливом крови к животу и становится наплевать, что мы находимся в машине посреди оживленной дороги, и стекла у нее совсем не тонированные.

Пальцами нащупываю молнию на джинсах Гаса и тяну ее вниз.

— Трахни меня, — шепчу ему в ухо.

Дыхание Гаса становится тяжелым, и его губы перемещаются на мою ключицу. Закрываю глаза, отдаваясь горячим волнам, окатывающих тело, пока вдруг не слышу:

— Сколько ему лет, матрешка?

WTF?

Распахнув веки, непонимающе глазею на Малфоя, который смотрит на меня в ожидании ответа.

— Кому?

— Протеже твоего папаши, с которым ты будешь работать. — без тени замешательства поясняет он.

Распределяющая шляпа, ну за что мне это, а?

— То есть пока твой язык полировал мне гланды, — звонко шлепаю по ладоням, плотно впаянным мне в бедра, в попытке их скинуть. — ты думал о каком-то парне?

— Это не какой-то парень, а твой будущий сводный брат.

— Иииии…? — грозно шиплю, чувствуя как гнев взбесившейся амазонки рвет меня на части. — На что это ты намекаешь, Малфой? Что статус будущего сводного брата автоматически лишает меня трусов?

Я пытаюсь слезть с его колен, но Гас обхватывает мою талию и силой удерживает на месте:

— Не злись, матрешка. Я не это имел в виду.

Поздно. Русскую медведицу пробудили от спячки, и теперь она не успокоится, пока не выпотрошит чей-нибудь горшочек с медом.

— Знаешь что, Драко… — одергиваю юбку и, не обращая внимания на протесты Гаса, возвращаюсь на пассажирское сидение. — Отвези-ка меня домой. Мне чемоданы паковать нужно. И белье с камешками не забыть положить, чтобы перед братишкой в грязь лицом не ударить. Ему двадцать шесть, кстати, если тебя это успокоит. Ой, вижу не успокоило. Печалька.

И вот так мы с Гасом впервые по-настоящему ссоримся.

Глава 5

Гас

— Матрешка, может перестанешь уже молотить хвостом по полу и обнимемся? — предлагаю, глядя как Сла-ва, натянув на голову капюшон толстовки, демонстративно глазеет в телевизор.

Она не разговаривает со мной уже сутки. Конечно, я знаю, что перегнул палку. Я же, в конце концов, мудак, а не олигофрен. Но разве бывает по-другому, когда любишь? Я и не думаю, что матрешка будет мне в своем совке изменять. Но от мысли, что какой-то русскоговорящий хоббит будет дрочить на мою прелесть или пытаться к ней подкатить, натурально теряю самообладание. Я же новичок в чувствах, а от моей матрешки у меня конкретно мозг плывет. Надеюсь, что со временем это пройдет. Например, когда мы поженимся, и Сла-ва забеременеет.